Примерно 2,5 миллиарда взрослых людей в мире не имеют доступа к банковскому обслуживанию[219]. Это значит, что около 5 миллиардов человек принадлежат к домохозяйствам, полностью отрезанным от финансовой системы, которую все остальные считают чем-то само собой разумеющимся. Они не могут открыть депозит. У них нет текущих счетов. Они не знают, что такое кредитная карта. Они живут в таких местах, куда банки предпочитают не забираться, поэтому надежно выключены из глобальной экономики. Их называют людьми, не имеющими банковского счета. Но это не значит, что до них невозможно добраться – по крайней мере, в большинстве случаев. И одна из самых серьезных и увлекательных проблем, обсуждаемых биткойнерами, состоит в том, чтобы с помощью криптовалюты дать этим миллиардам людей возможность жить в XXI веке.
     Деньги сами по себе – это не зло и не добро. Это просто система обмена и учета – способ общества эффективно и продуктивно обмениваться товарами и услугами, а также отслеживать их перемещения в глобальном масштабе. Тем не менее люди постоянно приписывали финансам сверхъестественные качества. «Деньги» стали такой же интеллектуальной концепцией, как и «стоимость». Биткойнеры описывают свою валюту примерно так же. С их точки зрения, биткоин – это «сила в себе», способная изменить и улучшить жизнь людей всюду, куда она в состоянии добраться. Биткоин заставляет их думать, что они могут разбогатеть и сделать много добра. Это что-то вроде капитализма с радикально альтруистическим уклоном. Ничто не показывает это столь очевидно, как то, что биткоин предлагается в качестве решения проблемы бедности – и на этот раз энтузиастам представляется прекрасная возможность послужить обществу, предложив ему более доступную форму денег.
     Чтобы проиллюстрировать эту мысль, вернемся к одному из стартапов, дебютировавших на июньской выставке в Plug and Play – 37Coins[220]. Предложенный им проект стал следствием совместной работы трех основателей: Сонгью Ли, Джохана Барби и Джонатана Зобро. Из них троих Ли меньше всех вписывалась в контекст Кремниевой долины. Она не причисляла себя ни к программистам, ни к либертарианцам, ни к криптоанархистам – просто работала в социальной службе. Ее бойфренд Барби был технарем и энтузиастом биткоина. Но в один прекрасный день они решили объединить свои усилия и поняли, что у них есть шанс совершить нечто значимое.
     В сентябре 2013 года Ли в составе съемочной группы отправилась на Мали по заданию неприбыльной организации по борьбе с бедностью World Vision, и это был ее первый выезд в «поля». В Мали только что закончилась жестокая гражданская война, север страны практически обезлюдел, поскольку население спасалось в лагерях для беженцев на юге. Там-то Сонгью и встретила Фатиму, мать пятерых детей; семья жила в одном из таких лагерей. Лагерь представлял собой нечто вроде постоянного места проживания. Муж Фатимы эмигрировал в Кот-д’Ивуар в поисках работы, как и множество других малийцев. Когда мог, он присылал ей деньги. Юная Ли была просто поражена тем, каким образом он это делал.
     Муж Фатимы пересылал деньги через людей. Совершенно случайных людей, направлявшихся в тот район, где жили его родные. Семья женщины никогда не имела ни счета в банке, ни даже паспортов. Иногда деньги доходили. Иногда – нет. В качестве прибавки к этим непостоянным поступлениям Фатима подрабатывала домработницей. Если и этого не хватало на жизнь, на подработки отправлялись старшие дети.
     Важно отметить, что у женщины имелся телефон – самый обычный, за 5 долларов. «Я просто не могла в это поверить», – говорит Ли. Не имея сберегательных счетов, доступа к банковскому обслуживанию, люди в развивающихся странах – равно как и внушительное их количество в развитых странах, например в США, – сталкиваются со множеством трудностей при попытке обеспечить благосостояние своей семьи. Просто это еще одна проблема, из-за которой многие не могут вырваться из бедности. Для них завоевание других человеческих свобод, например свободы слова, не так важно, как разрешение финансовых и экономических проблем. Биткойнеры считают, что это возможно именно благодаря обыкновенным дешевым телефонам по 5 долларов и новой совершенно уникальной мобильно-денежной системе.
     Мали – одна из самых бедных стран мира[221]. Она занимает 175-е место среди 187 наций в Индексе человеческого развития ООН. Более 70 % населения живет за чертой бедности. Главная отрасль экономики – сельское хозяйство. Доход на душу населения здесь составляет около 500 долларов в год. Правительство пытается развивать туризм, но история страны, изобилующая войнами и насилием (взять хоть государственный переворот 2012 года, заставивший таких людей, как Фатима, покинуть свой дом), сильно этому препятствует.
     После того как Ли вернулась домой, в Сеул, она показала Барби отснятый материал, и в этот момент его осенило. Барби занимался разработкой программного обеспечения, в том числе для IBM, и очень интересовался биткоином. «Я не мог спать два дня», – так он описывал свои впечатления от первого знакомства с этой криптовалютой. Он внезапно понял, как можно решить проблему таких людей, как Фатима, – с помощью мобильных платежей. В конце концов, биткоин не что иное, как строки кода. Если у кого-то есть мобильный телефон – даже необязательно смартфон, а самый обыкновенный телефон, способный принимать текстовые сообщения, – то его можно подключить к компьютеру для проведения операций с биткоином. Возможно, банки не стремятся занимать эту рыночную нишу в развивающихся странах, поскольку их громоздкая и дорогостоящая инфраструктура просто не окупит себя. Но это не проблема для биткоина.
     «Я поняла, что это именно то, что нужно, – говорит Ли. – Возможно, это мой единственный в жизни шанс спасти мир, а может быть, даже изменить его к лучшему». Она уволилась с работы в World Vision и вместе с Барби и Зобро посвятила все свое время работе над 37Coins (название выбрано по ассоциации с одним из комментариев Сатоши Накамото, который на каком-то форуме опровергал высказывание о том, что майнинг биткоинов – это все равно что «…37 раз подбросить монету в надежде на то, что 37 раз выпадет решка»).
     Эта услуга позволяет владельцу любого телефона с обычным набором функций (в том числе простейшего телефона, которым обычно пользуются люди в развивающихся странах) пересылать деньги с помощью текстовых сообщений. Все, что для этого нужно, – открыть электронный кошелек на 37Coins. Эта услуга напоминает популярный сервис под названием M-Pesa в Кении, но там его предоставляет телекоммуникационная компания Safaricom на основе традиционной банковской инфраструктуры. В отличие от него, 37Coins работает на основе децентрализованной биткоиновой сети. Она использует резидентов региона, достаточно обеспеченных, чтобы позволить себе использовать смартфон на платформе Android в качестве «точек входа» для передачи сообщений. Владельцы таких устройств получают небольшое вознаграждение. Таким образом, местные жители становятся собственниками маленького частного бизнеса по поддержанию трафика. Этот бизнес пока находится на начальном этапе развития. Попытки организовать нечто подобное, прежде чем запустить его в странах наподобие Мали, предпринимались в Азии и других регионах, местное население которых лучше технически подковано.
     Разработчики 37Coins полны энергии и страсти, но им пришлось столкнуться с серьезными трудностями. Несмотря на впечатляющую распространенность мобильных телефонов в самых дремучих трущобах, в бедных странах технологии развиваются медленнее всего. Кроме того, существуют культурные, социальные и политические трудности, например гражданские войны или слишком большая удаленность некоторых потенциальных клиентов, а иногда и их сопротивление новым веяниям. Более того, 37Coins сталкивается с конкурентным давлением. Все больше криптовалютных стартапов разрабатывают продукты для развивающихся стран – например, BitPesa в Кении, BitPagos в Южной Африке и Volabit в Мехико. Одни из них – те же 37Coins, BitPagos и Volabit – появились в бизнес-акселераторах Кремниевой долины. Другие, например BitPesa, имеют мощную финансовую и инфраструктурную поддержку. Все они разделяют убежденность в том, что на этом можно заработать хорошие деньги и  делать с помощью денег добро.
      
     В развитых странах люди зачастую не осознают скрытых издержек и проблем конфиденциальности, связанных с кредитными картами. С их точки зрения, кредитные карты работают просто отлично: ведь с комиссионными за обработку транзакций и возвратами платежей сталкиваются торговцы, а не покупатели, а последним при этом не нужно возиться с наличными. Поэтому они склонны рассматривать криптовалюту как решение для задачи, условия которой неизвестны, до тех пор, пока не столкнутся с неожиданно высокой стоимостью обслуживания своих кредитных карт за рубежом. Но в развивающихся странах, где издержки, связанные с неэффективным функционированием финансовой системы, а также расходы на перемещение активов слишком очевидны, у криптовалют гораздо больше перспектив. Фанаты биткоина в развивающихся странах стремятся сфокусироваться на двух основных проблемах: переводе денег из развитых стран в развивающиеся и на внутренних платежах и трансферах.
     По оценке Всемирного банка, общий объем операций по переводу денег через национальные границы составляет около 500 миллиардов долларов ежегодно[222]. В таких государствах, как Филиппины и некоторые страны Центральной Африки, множество граждан выезжают на работу в богатые регионы, и развитие их экономики сильно зависит от потока денежных переводов на родину. Однако наша неэффективная международная финансовая система гарантирует доставку по назначению лишь части отправленных денежных средств. В зависимости от того, в какую страну отправлен платеж, комиссионные за перевод из США зачастую достигают 10 %, а из Великобритании и некоторых других стран могут быть и в два раза выше[223]. Если добавить к этому процент за обмен валюты, то общие издержки на такую транзакцию составят до 30 %.
     В развивающихся странах не менее серьезные проблемы возникают в текущей коммерческой деятельности. Торговцу, чьи покупатели не имеют кредитных карт, одна только перевозка всей этой наличности может доставлять массу неудобств и быть весьма опасной. Если у покупателя нет банковского счета, то никакое планирование сбережений невозможно. Эта проблема характерна не только для рынков развивающихся стран[224]. В Канаде, Великобритании, Германии и Австралии удельный вес людей старше 15 лет, имеющих банковский счет, колеблется от 96 до 99 %. Но если посмотреть на США, то этот показатель составит 88 %. Добавим сюда особую «недоохваченную» банковскими услугами категорию населения – тех, кто имеет счет в банке, но при этом склонен обращаться к нетрадиционным источникам получения денежных средств – пунктам обналичивания чеков или мини-кредитам наличными. В совокупности процент американцев с недостаточным доступом к финансовой системе возрастет до 30. При этом в Китае банковские счета есть у 64 % населения. В Аргентине, несмотря на многочисленный, образованный и разбирающийся в международных операциях средний класс Буэнос-Айреса, лишь 33 % населения имеют банковские счета – по этому показателю Аргентина уступает даже Индии, где таковых 35 %. На Филиппинах переводы от частных лиц из-за рубежа считаются настолько важной статьей дохода, что возвращающиеся гастарбайтеры в Манильском аэропорту освобождаются от аэропортового сбора, а их паспорта обрабатываются по ускоренной процедуре. Но, несмотря на это, лишь 27 % населения страны имеет банковские счета. В Пакистане этот показатель равен 10 %.
     Банки не хотят обслуживать жителей этих стран по разным причинам: отчасти вследствие бедности населения, которое не способно приносить банкам такую же прибыль, как в богатых странах, а отчасти из-за того, что эти люди живут в местах, где невозможно обеспечить необходимую инфраструктуру и безопасность, без чего банки не желают открывать филиалы. Но главная причина состоит в слабости правовой системы и несовершенстве законодательства в сфере оформления прав собственности. При отсутствии документов, подтверждающих личность, кредитную историю или внесение залога, беднейшие слои населения не имеют базовых условий для участия в мировой банковской системе, поэтому им доступна исключительно сфера наличных денежных операций. Для удовлетворения потребностей бедняков формируется теневой банкинг при участии чрезмерного количества всевозможных посредников или им, как в случае с гастарбайтерами из Мали, приходится полагаться на честность незнакомых людей.
     Мы знаем, что в биткоиновой денежной системе никого не интересует, кто вы такой. Не имеет значения, сколько вы тратите, сберегаете или пересылаете. Вы, ваша личность и ваша кредитная история никому не интересны. Вам необходима электронная платформа для выхода в интернет. И если она у вас есть, то биткоин позволяет вам совершать платежи и получать переводы откуда угодно. Если вы живете на 50 долларов в неделю, то возможность сэкономить 5 долларов – очень выгодная сделка.
     Интеграция трети человечества в мировую финансовую систему создаст новые привлекательные возможности для развития мировой торговли и борьбы с бедностью. Мы уже видели, какой опустошающий эффект производит глобализация и виртуализация на человеческие жизни, даже если речь не идет о реформировании финансовой системы. Это означает, что молодежь в Индии, хорошо знающая английский язык и владеющая компьютером, теперь может получить работу по обслуживанию компьютеров в США или Великобритании, не выходя из своего дома. Это позволяет мультинациональным компаниям получать товары со всех концов света и создавать промышленные рабочие места там, где их никогда в жизни не было. Хотя многие жители богатых стран чувствуют себя лузерами, наблюдая, как исчезают рабочие места в промышленности и аутсорсинге, на макроуровне преимущества глобализации трудно оспорить, несмотря на то что ее противники пытаются это сделать. В период с 1999 по 2010 год процент населения мира, живущего менее чем на 1 доллар 25 центов в день, снизился с 43,1 до 20,6[225]. Фактически это означает, что поставленная ООН цель развития тысячелетия сократить бедность в два раза к 2015 году реализуется даже с опережением. За тот же период ожидаемая продолжительность жизни возросла на семь лет, а уровень младенческой смертности сократился вдвое.
     Этот беспрецедентный рост благосостояния развивающихся стран отнюдь не связан с неким внезапным всплеском благотворительности со стороны богатых государств. Он непосредственно обусловлен ростом торговли между развивающимися рынками Азии, Латинской Америки, Африки и внутри них после Второй мировой войны. Этот вывод со всей очевидностью следует из соотношения динамики объемов внешней торговли в наиболее населенном регионе мира – Азии – и быстрого роста численности среднего класса. Однако очевидно, что даже самый бедный из этих регионов – Африка – выиграл от стимулируемого глобализацией экономического развития Китая, удовлетворяя его ненасытную потребность в сырье, а также став настоящим магнитом для китайских инвестиций, что в совокупности способствовало возникновению маленьких, но постоянно растущих островков процветания по всему Африканскому континенту. Чем больше объемы мировой торговли, чем быстрее углубляется и расширяется мировая экономическая интеграция, тем больше растет благосостояние народов мира. Глобальная финансовая интеграция способна придать дополнительное ускорение этому процессу.
     Конечно, биткоин не единственный инструмент экономической интеграции, и в этом контексте скептики наверняка обратят внимание на два основных момента (с нашей точки зрения, ни один из них нельзя назвать достаточно убедительным). Во-первых, они утверждают, что бедные нации с низким уровнем грамотности не способны освоить такие сложные современные технологии, как биткоин. Во-вторых, в этих странах отсутствуют достаточно продвинутые телекоммуникационные системы, на базе которых можно внедрить биткоиновую технологию. В действительности и то и другое по меньшей мере спорно, и бедные нации уже вполне созрели для внедрения биткоина.
     Так, можно утверждать, что в настоящее время население развивающихся стран отличается более высоким уровнем грамотности, чем каких-то 15 лет назад[226]. В период с 1999 по 2012 год этот показатель в странах с низким уровнем дохода, по оценке Всемирного банка, вырос с 50 до 71 %, в странах со средним уровнем доходов – с 83 до 96 %, а в целом в мире – с 81 до 92 %. Ключевой аргумент в пользу недостаточно высокого уровня грамотности в бедных странах заключается в том, что, несмотря на прогресс в этом вопросе, подавляющее большинство населения в бедных странах и значительная его часть в странах со средним уровнем дохода не пользуются банковскими услугами. Они не имеют счетов не потому, что недостаточно образованны, а потому, что из-за своих низких доходов сталкиваются с целым рядом постоянных структурных и системных препятствий. В их числе неразвитая система паспортизации и оформления прав собственности, колоссальный бюрократический аппарат, коррупция и культурный снобизм. Банковская система выдвигает бедным людям такие требования, которые они не в состоянии выполнить.
     Следует отметить еще одно обстоятельство, касающееся низкого уровня грамотности: он характерен прежде всего для населения старших возрастов. В развивающихся регионах Восточной Европы, Восточной Азии, Латинской Америки, Карибских островов начальное образование является обязательным. Рабочая сила в этих регионах периодически пополняется волнами молодых людей, окончивших школу. Демографическая ситуация здесь противоположна той, что сложилась в стареющих странах Запада. Огромный приток молодежи со средним образованием служит вполне достаточным аргументом в пользу того, что население способно справиться с задачей получения и отправки денежных переводов, тем более что благодаря новому программному обеспечению она становится все проще.
     Фактически жители бедных регионов морально более подготовлены к освоению цифровой валюты, чем население западных стран, ведь им приходится иметь дело с плохо организованными финансовыми операциями. Люди, пережившие несколько волн финансового кризиса, привыкли к волатильности. Те, кто много лет доверял дорогостоящим посредникам, без конца менявшим национальную валюту на доллары и обратно в зависимости от колебаний курса, наверняка лучше разберутся в преимуществах и недостатках биткоина. «Я помню, как-то раз на Карибских островах старая леди удивила меня, назвав цену за свой товар в трех разных валютах», – говорит Пелле Брендгаард[227]. Его компания Kipochi разработала мобильный электронный кошелек, предназначенный исключительно для развивающихся стран. «Обычные люди в этих странах способны делать вещи, которые мы здесь – в США, Европе, Канаде – считаем довольно сложными».
     Еще одна особенность развивающихся экономик, делающая их восприимчивыми к техническим новациям, состоит в гораздо большем удельном весе самозанятых людей, то есть гораздо более многочисленном активном предпринимательском классе. Продуктовые ларьки, рикши, малый бизнес представляют собой столпы экономики развивающихся стран, а для этих людей экономия на финансовых транзакциях значительно повышает прибыльность их бизнеса. Не менее важно и то, что прибыль создает возможности для дальнейшего расширения. Швейная мастерская, работающая на местный рынок где-нибудь в Дакке (Бангладеш), увеличит свой ассортимент, если сможет переводить деньги поставщику ткани в Читтагонге – городе, находящемся в 200 километрах от Дакки. А если она найдет зарубежных покупателей, готовых оплачивать товар в биткоинах, то внезапно окажется, что можно получать доход от экспортных операций.
     В бедных странах, без сомнения, следует строить дороги и развивать инфраструктуру, и биткоин обещает разрешить проблему как минимум с одним из слаборазвитых видов инфраструктуры. В свою очередь, это инициирует перемены в других сферах, поскольку для них появятся финансовые ресурсы. Что еще более важно, технологиям в области коммуникаций предстоит пройти длинный путь в развивающихся странах. Зайдите в интернет-кафе в каком-нибудь пыльном городишке, затерянном посреди бескрайнего плато Альтиплано в Боливии – самой бедной стране Южной Америки. Вполне вероятно, что там скорость соединения окажется гораздо выше той, которой может похвастаться большинство американских и европейских домохозяйств. Бедные страны зачастую пропускают этап традиционных технологий, переходя сразу к высокотехнологичным способам передачи информации по оптоволоконным кабелям. Бурный рост беспроводных технологий связи обеспечил их проникновение даже в сельскохозяйственные регионы и стихийно возникшие городки, куда не было возможности протянуть кабели. Специалисты из лаборатории Ericsson ConsumerLab считают, что только в странах Африки к югу от Сахары на конец 2014 года в собственности населения находилось около 635 миллионов мобильных телефонов – иными словами, две трети населения были телефонизированы[228]. Для сравнения, лишь 20 % взрослых африканцев имеют банковские счета. Как показал проект 37Coins (как и многие другие, о которых мы поговорим в следующих главах), даже самые простые модели мобильных телефонов предлагают простейшие программные приложения, с помощью которых можно войти в глобальную криптовалютную сеть. Эта технология со временем становится все более доступной, пользоваться биткоиновыми кошельками все проще, а смартфоны постоянно дешевеют. Компания Mozilla, разработавшая браузер Firefox, в настоящее время продает простейшие смартфоны в развивающихся странах по ценам не выше 25 долларов[229].
     Таким образом, в этом вопросе кроются большие перспективы, но в развивающихся государствах, как и в развитых, существуют серьезные препятствия для распространения криптовалют. В одних странах высок риск мошеннических операций с биткоином, а в других – его внедрению мешают существующие традиции и социальные проблемы. Если у людей и так денег не густо, они опасаются новых рискованных форм расчетов в валюте, которую далеко не везде принимают, а многие просто никогда о ней не слышали. Большинство отдает предпочтение испытанным и проверенным на практике методам предотвращения финансовой нестабильности – наличка под матрасом, золото, драгоценные камни, наконец, доллар. Платить до 11 % Western Union за то, чтобы перевести деньги родственникам за океан, конечно, возмутительно дорого, зато надежно. А помимо этого есть еще и законодательные новации. Как и в развитых странах, чиновники способны создавать препятствия, внедряя лицензирование операций с криптовалютами, а также прочих услуг, обеспечивающих более гладкую интеграцию криптовалют в общую денежную систему. Коррупция и лоббистские возможности правящего клана делают этот процесс непредсказуемым.
     В результате возникает пресловутая проблема яйца и курицы, с которой криптовалюты уже сталкивались в развитых странах. Если людей, готовых пользоваться биткоином при расчетах, слишком мало, то и принимать его будут с большой неохотой. Для начала необходима хотя бы инфраструктура, способная сделать обмен цифровой валюты в национальную или в доллары легким и недорогим, а это означает, что должны появиться недорогие биткоиновые биржи, брокерские конторы и биткоиновые банкоматы. Множество людей в биткоиновом сообществе работают над решением этих задач. Тем не менее перспективы и риски криптовалют проявляются в этих странах не менее ярко, чем в самой густонаселенной стране мира – Китае.
      
     Китай представляет собой очень привлекательный рынок для биткойнеров, как, впрочем, и почти для всех остальных предпринимателей. Теоретически биткоин должен быть хорошей альтернативой для китайцев. Он мог бы стать средством выведения из китайских банков 12 триллионов долларов накопленных там сбережений, приносящих своим собственникам проценты, недостаточные даже для покрытия инфляции[230]. Законодательство Китая существенно ограничивает их возможности покупать или продавать иностранную валюту, предлагая взамен весьма скудные альтернативные объекты для инвестиций. Лишившиеся выбора, китайцы вынуждены вкладывать средства в спекулятивные сделки с недвижимостью или выкупать компании, находящиеся в государственной собственности, что создает для банков выгодную возможность выдавать кредиты по искусственно заниженной ставке. Таким образом, резко увеличивается риск разворачивания долгового кризиса, не уступающего по масштабам аналогичным кризисам в Европе и США. Теоретически с помощью биткоина люди могли бы преодолеть ограничения традиционной финансовой системы и вывести свои деньги из Китая, уплатив приемлемые комиссионные.
     Хотя в Китае существует огромное увлеченное сообщество биткойнеров и майнеров, потребность в биткоине как реально функционирующем средстве обмена или перевода средств пока еще никак не проявилась в хозяйственной жизни. Немногочисленные принимающие биткоин торговцы в основном заняты обслуживанием биткоинового сообщества, как, например, кафе Cheku в Пекине, где проводят собрания биткойнеры или производящие оборудование для майнинга компании из Шеньчженя. В остальном биткоин в Китае представляет собой исключительно объект спекуляций, средство извлечения прибыли из колебаний его курса. Его можно либо купить на одной из нескольких биткоиновых бирж, либо добыть путем майнинга. В Поднебесной биткоин достаточно популярен – объем торговли им превышает аналогичный показатель в любой другой стране. Спрос на биткоин в Китае стал главной причиной резкого роста его курса до 1100 долларов в декабре 2013 года. Местный майнинг обеспечивает около 30 % совокупного хешрейта в мире; но ситуация может измениться, если в Китае отменят субсидии угледобывающей отрасли, благодаря которым электроэнергия стоит дешево. Но опять же, это не изменит спекулятивного характера большинства сделок с биткоином. Хотя Китаем интересуются многие венчурные инвесторы, а некоторые даже вкладывают средства в местные биткоиновые биржи и майнинг, почти никто из них или бизнес-ангелов не инвестирует в торговые сделки или процессинг биткоиновых платежей.
     Коммерческое законодательство в Китае тоже не способствует развитию биткоиновых операций. Биткоин в стране не запрещен, но это не делает его законным средством платежа. Кроме того, китайским СМИ не рекомендуется писать о нем из-за централизованной цензуры. По словам СЕО BTC China Бобби Ли, в совокупности с ограничениями центральных банков, накладываемыми на финансовые компании, это создает для биткоиновых компаний классическую «уловку-22»[231]. После краха Mt. Gox эта биткоиновая биржа функционирует дольше всех остальных в мире. «Они включили процессинговые компании в состав финансовых компаний, которым запрещено работать с биткоином, – рассказывает Ли. – Нам можно работать с биткоином, но мы не можем претендовать на получение лицензии на процессинговую деятельность». Стоит ли пренебречь этим и создать нелицензированный процессинговый центр для обработки биткоиновых платежей? «Пока еще неясно», – считает Ли.
     Не только законодательные нормы не позволяют китайцам проводить платежи в биткоинах. Существуют еще и некоторые финансовые ограничения. Контролируемая правительством сеть эмитента кредитных карт UnionPay организована таким образом, что ее процессинговые услуги стоят недорого, поэтому они более привлекательны как для плательщиков, так и для получателей платежей по сравнению с биткоином, который подвержен риску волатильности. Более того, эффективная и удобная цифровая денежная система уже действует в среде компаний электронной коммерции, работающих с юанями. Сможет ли биткоин конкурировать с ней?
     И имеет ли биткоин достаточно возможностей, чтобы обойти правительственные ограничения на перемещение денежных средств через границу? Следует признать, что с этой точки зрения существует еще более удобная цифровая валюта, чем биткоин. Ее основателем стал человек, известный нам как мистер Фей, – меняла с черного рынка в округе Губей (Шанхай). Мистер Фей вместе со своим партнером устроился на боковой улочке неподалеку от центральных офисов китайского Торгово-промышленного банка и Банка Китая. Прямо перед носом служб безопасности и персонала этих государственных коммерческих банков мистер Фей занимается своими незаконными делишками, меняя желающим валюту. Он предложил нам обменять 200 долларов по курсу 6,16 доллара за юань, что гораздо выгоднее, чем 6,12 доллара, которые мы могли получить в аэропорту. Он также сообщил, что если мы захотим поменять свыше 150 тысяч долларов, то он может предложить нам курс 6,18. В этом случае мы должны перевести деньги его партнеру в Гонконге, а он (мистер Фей) лично выдаст нам соответствующую сумму в юанях, причем в любой предпочтительной для нас форме, здесь, в Шанхае. Если мы хотим, он может также провести обратную операцию – принять у нас деньги в юанях, а перевести доллары со счета в Гонконге. Пока мы беседовали, партнер мистера Фея заключил сделку с хорошо одетой женщиной, которая купила 720 тысяч южнокорейских вон примерно за 4000 долларов. Мы позвонили знакомому в Шанхае, и он рассказал, что часто пользуется услугами мистера Фея и полностью ему доверяет.
     Ценность, предоставляемая мистером Феем своим клиентам, состоит не только в более выгодном обменном курсе, но и в удобстве обслуживания. В соответствии с китайским законодательством, каждый гражданин страны имеет право купить товары не более чем на 50 тысяч долларов в год (в иностранной валюте). Может показаться, что это весьма приличная сумма, но для десятков миллионов недавно разбогатевших китайских граждан, желающих инвестировать в недвижимость в Сингапуре или отправить детей на обучение в американский университет, это крайне досадное ограничение. Более того, каждый раз, когда они хотят обменять деньги, им приходится заполнять кучу документов, чтобы подтвердить свою личность, национальность, право на работу, отсутствие задолженности по налогам, источники дохода и тому подобное. В результате правительство полностью контролирует все их валютные операции. Зато мистер Фей не тратит времени на такие пустяки. Государство предпочитает не замечать подобных прогалин в системе – можно также привести в пример покупку с помощью кредитной карты UnionPay номинированных в долларах фишек в казино Макао. Тысячи мистеров феев трудятся во всех прибрежных городах Китая. В условиях существования такой альтернативы попытки внедрить биткоин напоминают поиск решения задачи, условия которой неизвестны.
     Один из вариантов развития событий, который мог бы стимулировать распространение криптовалют в Китае, – это банковский кризис. Такую угрозу экономисты воспринимают всерьез, а некоторые из них считают ее самой большой угрозой для глобальной экономики. Устанавливая контролируемую процентную ставку, которая фактически штрафует вкладчиков, банки весьма неосторожно накопили долги муниципалитетов и застройщиков, насчитывающие триллионы юаней. В случае кризиса они неминуемо лопнут. Когда это произойдет, правительству, скорее всего, придется выкупить крупнейшие банки страны, как это было в 2003 году, когда их долги достигли слишком больших размеров. Однако на этот раз велик шанс того, что некоторые мелкие и средние банки, а также трастовые компании будут предоставлены сами себе. В итоге Народный банк Китая объявил о планах либерализации процентных ставок и открытии доступа для иностранных банков на рынок финансовых услуг Китая. Кроме того, разрабатываются планы внедрения современной модели страхования депозитов, чтобы провести эту реформу с минимальными потерями для вкладчиков. Переход к рыночно ориентированной модели необходим Китаю для того, чтобы в один прекрасный день реализовать свою давнишнюю мечту и сделать юань резервной валютой. Одновременно это означает, что будет невозможно гарантировать достаточный уровень рентабельности банков и им придется нести ответственность за неосмотрительные инвестиции. Вопрос в том, какой сигнал получат китайские вкладчики относительно надежности основанной на юане финансовой системы страны, если банкам позволят банкротиться. Отнесутся ли они к биткоину с большей теплотой?
     «Многие в США не доверяют банкам после кризиса 2008 года[232]. Теперь население знает, что банки могут обанкротиться. Но в Китае настроения другие, – говорит модератор семинара по проблемам биткоина в Шанхае Эрик Чу. – Здесь если кто и помнит крахи банков, то это люди, которым за семьдесят. Но те, кто принадлежит к поколению моего отца, вряд ли видели крушение банка своими глазами. Поэтому китайцы доверяют банкам. Они считают, что держать деньги в банке – самый надежный способ вложения капитала». Чу знает, что банковские катастрофы «…будут болезненными», и очень хотел бы понять, насколько это изменит отношение людей к банковской системе и поспособствует возникновению интереса к биткоину. По его мнению, в настоящее время ради чего-то большего, чем краткосрочные спекуляции, биткоином интересуются в основном такие люди, как он: жившие какое-то время за рубежом (Чу прожил семь лет в Торонто) или имеющие университетское образование. «Они понимают его перспективы», – говорит он.
      
     Еще один пример развивающегося региона, где биткоин мог бы помочь обойти жесткие ограничения традиционной банковской системы, – это Карибские острова. Но, как и в Китае, криптовалюта здесь сталкивается с серьезными, хотя и иными по характеру проблемами. Если биткоин сможет их преодолеть, мир получит пример успешного эксперимента.
     «Я перепробовал все, что только можно, – говорит Джамаль Айфиль, сидя за рабочим столом, который одновременно играет роль его офиса и рабочего места, в небольшой стеклодувной мастерской в Бриджтауне (остров Барбадос). – Кредитные карты, PayPal, Western Union. Все они слишком дорого обходятся»[233].
     Айфиль, молодой учтивый парень с многочисленными дредами и теплой улыбкой, работает стеклодувом на Барбадосе уже одиннадцать лет и пять из них держит маленькую однокомнатную мастерскую – она же выставочный зал.
     Джамаль делает действительно восхитительные вещи из стекла: например, может выдуть прелестную люстру в натуральный размер, внутри которой будет голубой цветок с красным пестиком. Один из его последних шедевров – лампа прямоугольного сечения с решетчатым плетением около 60 сантиметров в высоту, которая, на наш нью-йоркский взгляд, весьма напоминает одну из башен-близнецов. Айфиль называет ее несовершенным совершенством и утверждает, что если присмотреться внимательно, то можно заметить небольшие огрехи на внутреннем и внешнем слое стекла (нам так и не удалось их рассмотреть). Он продает свои произведения на Барбадосе и уже успел привлечь внимание специалистов: одну из его работ подарили принцессе Анне, когда она посещала остров в 2011 году. Молодой человек хочет выйти на международный рынок, в том числе на рынок США, но трудности с логистикой и переводом денег слишком велики, поэтому пока он ведет дела только на местном рынке.
     На Барбадосе живут в основном зажиточные люди. ВВП на душу населения составляет 25 тысяч долларов, что превышает соответствующий показатель Греции и лишь немного ниже, чем в Испании[234]. Грамотность населения – около 99 %, а доля населения, живущего ниже уровня бедности, равна 14 %, что на 1 % ниже, чем в США. Барбадос во многом похож на Ямайку, Тринидад, Бермуды и другие островные государства Британской Вест-Индии. Они говорят на одном языке, у них одно и то же колониальное прошлое, полное бурных событий, морских битв, пиратских набегов, торговли ромом, рабства и восстаний. Все острова Вест-Индии делегируют своих игроков в сборную по крикету, когда та отправляется на игры в Великобританию, Австралию и другие страны Содружества. Однако у них нет общей валюты, которая способствовала бы развитию межостровной торговли.
     Практически у каждой нации Британской Вест-Индии есть своя самостоятельно печатаемая валюта, причем все эти деньги называются долларами, а их курсы колеблются друг относительно друга и относительно более известного доллара – доллара США. Бывшие испанские, датские, французские колонии также имеют свои валюты в виде местных песо, гульденов и гурдов. Правительства стран этого региона долгое время говорят о создании денежного союза, чтобы наполнить новым содержанием соглашение о свободной торговле стран Карибского содружества. К сожалению, развитие этой зоны свободной торговли отнюдь не сопровождалось созданием единого органа, регулирующего монетарную политику, а также других совместных учреждений, необходимых для внедрения единой валюты. Карибский доллар так и остается не более чем проектом.
     По этим причинам движение денег между островными государствами региона требует постоянных и дорогостоящих операций по обмену валюты, что подрывает торговые взаимоотношения, и без того характеризующиеся напряженностью, поскольку экономики островов, основанные на туризме, финансовых услугах и сырьевом секторе скорее конкурируют, чем дополняют друг друга. Хуже того, некоторые центральные банки практикуют контроль капиталов, принадлежащих гражданам. Количество иностранной валюты, которое разрешается покупать простым барбадосцам – например, таким как Айфиль, – ограничено. Барбадос, Каймановы острова, Багамские острова и другие государства Карибского бассейна служат налоговыми гаванями для хедж-фондов и прочих зарубежных финансовых учреждений, но эти льготы по иронии судьбы не распространяются на местных жителей. Сочетание монетарной системы и финансового законодательства, а также вызываемое ими раздражение превращают солнечные острова в идеальное место для биткоина – по крайней мере, так утверждает Габриэль Абед.
     Друзья зовут его мистером Битом, причем трудно понять, дано это прозвище всерьез или в шутку[235]. Получивший образование в США Абед – по натуре беспокойный предприниматель, парень с неиссякаемой энергией, который одновременно управляет тремя разными компаниями, строит планы еще на несколько фирм и пересматривает их для уже существующих компаний. Но при всем этом он верен только одной революционной идее – способствовать распространению биткоина на Карибах.
     Двадцатисемилетний Абед родился в известной барбадосской семье сирийского происхождения. Большинство членов этой большой семьи успешно занимались бизнесом. Довольно часто на Свон-стрит в Бриджтауне можно увидеть увлеченных шопингом покупателей, прогуливающихся с переброшенными через руку сумками, на которые нанесен принт Abed – логотип одноименного супермаркета. Габриэлю нелегко следовать по стопам своих предков. Он изучал информационные технологии в колледже с упором на криптовалюты, но не собирался обосновываться в культовом центре технологий вроде Кремниевой долины или Портленда, хотя в последнем некоторое время работал. Парень хотел вернуться на родной Барбадос и привести его в цифровой век.
     Абед заинтересовался криптовалютами, когда искал пути развития электронной коммерции. Он работает в должности CEO компании Web Designs – регионального бизнеса, который продает регистрацию в интернет-доменах, разрабатывает дизайн сайтов, оказывает услуги по обслуживанию платформ для интернет-коммерции. Последний вид услуг продавался особенно туго. По словам Габриэля, поскольку затраты на конвертацию иностранной валюты, обслуживание кредитных карт и кошельков PayPal составляют от 8 до 9 % от общей суммы затрат, большинство торговцев просто избегают продавать товары и услуги за рубеж.
     Абед давно узнал о биткоине и считал, что его потенциал достаточен для решения этой проблемы. Сначала ему пришла в голову идея о единой криптовалюте для стран Карибского региона – он назвал бы ее CaribCoin. Однако довольно быстро стало ясно, что этот проект потребует таких затрат сил и времени, к которым он не был готов. Затем его занимала мысль о создании онлайновой торговой компании, которую можно было бы объединить с его фирмами, предоставлявшими услуги по разработке дизайна сайтов и хостингу. Он начал создавать Bitt (электронный адрес bi.tt, где. tt – домен для островов Тринидад и Тобаго). Кроме того, он занялся майнингом собственных биткоинов – относительно низкие цены на электричество на Тринидаде давали преимущество по издержкам[236]. Полученную от этого и от разработки дизайна сайтов прибыль Абед инвестировал в Bitt.
     Bitt разрабатывалась как ориентированная на Карибский регион онлайновая валютная биржа и сервисный центр для коммерческих компаний. На ней обмениваются местные валюты на биткоины и наоборот, а также действует центр помощи местным предпринимателям в проведении расчетов биткоинами. Призыв Абеда к предпринимателям прост: «Что, если я предложу вам способ проведения платежей стоимостью всего 1 % от суммы платежа?»
     В Бриджтауне, Монтего-Бэй или Порт-оф-Спейне нетрудно нарвать каких-нибудь фруктов, например кокосов или лайма, поставить на тротуаре стенд и продавать их. Гораздо сложнее основать легитимный, ориентированный на конечного потребителя (или другую компанию) бизнес и предложить обслуживание на уровне современных стандартов. В развитых странах такие услуги обычно предлагают банки – от обработки платежей до открытия кредитных линий и борьбы с мошенничеством. Но на Барбадосе, как говорит управляющий директор государственной корпорации Barbados Investment Development доктор Лерой Макклейн, банки «…выпустят для нас кредитную карту, чтобы мы могли тратить деньги, но они не предоставят нам другие услуги, необходимые для организации торговли». Он провел встречу с Абедом, во время которой обсудил способы помощи вновь созданным компаниям, а возможно, и всем обитателям острова. С точки зрения Макклейна, крупные международные банки счастливы предоставить услуги по обслуживанию торговых точек компаний в США и Канаде, но подобным компаниям на островах приходится прибегать к гораздо б о льшим ухищрениям, чтобы получить такое же обслуживание.
     Стеклодув Джамаль Айфиль глубоко понимает суть сложившейся ситуации. По сути, он сталкивается со всеми теми же проблемами, которые характерны для международных компаний. Специальное стекло, используемое им для своих изделий, импортируется из Украины. Его покупатели проживают не только на островах, но и за океаном. Айфилю приходится конкурировать с зарубежными мастерами, которых не связывают по рукам и ногам избыточные издержки. Он пытался организовать торговлю через интернет – с помощью компании Абеда Web Designs, – но скоро отказался от этой мысли, поскольку не так много его покупателей пользуются услугами электронной коммерции. Поэтому никакого бизнеса из этого не получилось. Замкнутый круг. «Я пытался организовать продажу даже через Etsy – сайт, на котором предлагаются предметы прикладного искусства, – говорит он. – Но все равно не мог конкурировать с американскими стеклодувами в плане цены».
     Айфиль стремится расширить свой бизнес на заокеанские страны. У него масса грандиозных идей о том, как организовать маркетинг и привлечь внимание средств массовой информации. Но все его амбиции пропадают втуне. Поэтому, когда Абед опять пустился в рассуждения о биткоине, глаза Айфиля загорелись: всего 1 % комиссионных за расчетное обслуживание, а не 5, 8 и не 9 %?!
     Суть предложения заключается в том, что платить 1 % за расчетное обслуживание можно только в том случае, если рассчитываться биткоином, но, как следует из вышеизложенного, за биткоины на Барбадосе много не купишь. Сказать, что эта криптовалюта не слишком распространена на острове, – ничего не сказать. Ее там просто нет, как, впрочем, и мобильной торговли. Практически у каждого здесь есть мобильный телефон, этот известный символ общественного статуса современного человека, но его используют только для разговоров и обмена СМС. Электронная коммерция делает лишь самые первые шаги, равно как и онлайн-банкинг.
     По мнению Абеда, способ решения задачи яйца и курицы в данном случае состоит в том, чтобы сосредоточиться на обслуживании торговых точек. Он считает, что если сможет предложить им намного более дешевый способ обработки платежей, то заставит торговцев хотя бы обсудить такую возможность. Но все равно он убежден, что просто создан для этой работы.
     Управляющий директор региональной коммерческой школы Prestige Accounting и клиент Web Designs Дэвид Симпсон полагает, что биткоин распространяется очень быстрыми темпами. «С моей точки зрения, барбадосцы еще и не начинали использовать эту технологию, чтобы облегчить свою жизнь, – говорит он. – Даже имея возможность перевести деньги онлайн, они предпочитают идти в банк и стоять в очереди к кассиру». Он припоминает историю одного местного банка, пытавшегося продвинуть онлайн-банкинг. Менеджеры установили банкоматы и уволили часть кассиров в надежде на то, что заставят клиентов перебраться из очередей в виртуальное пространство. Но результат оказался обратным желаемому. Клиенты взбунтовались: они не хотели делать переводы онлайн, предпочитали стоять в очередях и затем общаться с реальным, живым кассиром. Барбадосцам попросту неинтересны прогрессивные технологии. Такое отношение должно измениться, считает Симпсон, чья собственная компания активно включилась в электронную коммерцию, торгуя электронными книгами и предлагая онлайн-курсы. «Весь вопрос в том, сколько времени это займет». Но его собственные взгляды на биткоин достаточно прагматичны: «Если потребители признают биткоин и хотят платить им, мне приходится проявлять гибкость». Курица и яйцо.
      
     Для решения дилеммы о курице и яйце требуются определенные стимулы. Предложение сэкономить деньги, безусловно, один из них. Однако есть и другие. Как и в развитых странах, существует надежда, что если крупные компании и учреждения, чьи взаимоотношения определяют характер экономики страны, согласятся использовать биткоин, это станет мощным стимулом для их потребителей и поставщиков.
     CEO компании Overstock.com со штаб-квартирой в Солт-Лейк-Сити Патрик Бирн уверен, что его компания способна выступить своего рода катализатором в деле создания биткоиновой «экосистемы» в развивающемся мире[237]. Его онлайновая рознично-торговая компания начала принимать биткоин еще в начале 2014 года, и тогда она была торговым предприятием с самым большим объемом продаж среди конкурентов. Вера Бирна в биткоин существенно пострадала во время финансового кризиса, когда хедж-фонды заняли короткую позицию по акциям Overstock. В этом случае взятые в долг акции выбрасываются на рынок, а после падения их цены до более низкого уровня скупаются для выполнения взятых на себя обязательств. Хедж-фонды заявили, что не доверяли бухгалтерскому учету в компании. Бирн считал все это манипулятивной спекуляцией, проводившейся под диктовку и под контролем централизованных структур Уолл-стрит, которые занимались покупкой, продажей, предоставлением взаймы и взятием в долг ценных бумаг. Он думает, что криптовалюта способна разрушить эту систему, поскольку она сводит продавцов и покупателей активов, исключая из сделки инвестиционные банки, а заодно и брокеров с их комиссионными. Бирн убежден, что это инструмент реформирования мира, ставшего слишком зависимым от централизованных учреждений, а значит, страдающего от опасности «авторитаризма» привилегированных элит в мире правительств и финансов. Overstock работает с поставщиками из 80 разных стран, и среди них есть сотни мелких малорентабельных предприятий, которые выставляют свои ремесленные изделия на сайт Worldstock (виртуальное подразделение компании Overstock), чтобы получить справедливую цену. Компания собирает ремесленников вроде Джамаля Айфиля из 54 развивающихся стран, стремящихся внедрить более справедливую финансовую систему, чем устаревшая нынешняя, и устранить дорогостоящую систему обработки платежей, к которой они сегодня накрепко привязаны.
     Во время нашей встречи в июне 2014 года в штате Юта Бирн объяснил, что рассматривал биткоин исключительно как выгодную экономическую возможность – конечно, если бы удалось заставить людей принять ее. Он все еще размышлял над тем, какие стимулы можно было бы для этого задействовать, но кое-какие идеи уже появились. Он говорил увлеченно. Колесо судьбы, полученное в подарок от тибетских монахов возле резиденции далай-ламы в северной Индии и висевшее на его шее, крутилось то в одном, то в другом направлении. «Если мы сумеем заставить поставщиков принять биткоин, то увеличим их комиссионные на 1–2 % или сократим сроки оплаты сырья с 30 рабочих дней до 10–15. Конечно, мы потеряем 15 дней отсрочки, зато биткоин позволяет проводить расчеты быстро. А как известно, в деле расчетов с поставщиками и платежей сроки значат очень много. Иногда поставщики готовы снизить цену на пару процентов, если вы заплатите на 20 дней раньше оговоренного срока. Для них это все равно что высвободить средства, приносящие 36 % годовых. Ускорение расчетов меняет многое. Тот факт, что поставщики предлагают такие условия, создает для биткоина возможности проникновения на рынок». Несколькими неделями позже Бирн объявил, что будет не только платить на неделю раньше тем поставщикам, которые согласятся принимать биткоин, но и выплачивать бонусы сотрудникам в биткоинах.
     То, что такие компании, как Overstock, пытаются сделать с платежами в криптовалюте, напоминает достижения компании Walmart, внедрившей передовые коммуникационные технологии для реорганизации управления цепочкой поставщиков в 1990-х и начале 2000-х. Находившаяся в Арканзасе розничная торговая компания достигла фантастического успеха в создании сложной сети, включившей всех ее поставщиков в разных уголках мира в единую интегрированную базу. На этой основе было реорганизовано управление потоками товаров и услуг, проходящими через ее супермаркеты. Наряду с глобальными усовершенствованиями в транспортной логистике это позволило компании оптимизировать свою систему управления запасами «точно вовремя», которая дала возможность радикально снизить издержки. За счет этой экономии Walmart сумела установить самые низкие цены в США, благодаря чему стала доминирующей сетью в пригородах американских мегаполисов. Правда, кое-кто считает ее отвратительным мастодонтом. Ничуть не менее важен тот факт, что высокотехнологичная сеть ее супермаркетов влияет на действия поставщиков, заставляя их сосредоточивать свое производство в промышленных узлах вроде китайского Pearl River Delta. Несмотря на рост финансовой мощи, Walmart продолжает неустанно искать промышленные товары по самым низким ценам. В то время как покупателей в западных странах привлекает ее облик технологичного лидера в сфере торговли, ее поставщики – фабрики в развивающихся странах, существующие за счет низкой заработной платы, – переносят свои мощности в коммуны, где можно наиболее эффективно включиться в сеть Walmart. В настоящее время Бирн усматривает аналогичные возможности для компаний вроде его собственной за счет внедрения биткоина в качестве платежного средства в международные расчеты. Это станет отправной точкой глобальных перемен во всей мировой экономике. По мере того как группа компаний начинает использовать криптовалюту в расчетах, последняя становится более привлекательной в глазах их партнеров по бизнесу. Если несколько компаний объединены тесными хозяйственными и производственными связями, ни одной из них не захочется выпасть из этой системы. По крайней мере, теоретически.
     «Если воплощением американской розничной торговли стала Walmart, то кто знает, воплощением чего станем мы? Под “мы” я имею в виду не Overstock, а биткоин, – поясняет Бирн. – Начнет действовать эффект сети. Мы будем стимулировать других к внедрению биткоина. Это все равно что изобрести первым факс. Больше ни у кого его нет, но и вам от него никакой пользы. Однако постепенно вы поставляете факсы своим партнерам, всячески стараетесь заинтересовать в их использовании как можно больше людей, и в конце концов их количество достигает некоторой критической массы. Теперь ваши партнеры отправляют факсы не только вам, они отправляют их друг другу».
      
     «У меня нет особого сочувствия к этим женщинам в Афганистане, – рассуждает Франческо Рулли, сидя в глубине уютного бара, куда он обычно приглашает посетителей заново отделанного головного офиса своей компании, располагающегося в одной из высоток Манхэттена. – Я подхожу к вопросу с математической точки зрения». Конечно, он кривит душой, говоря об отсутствии сочувствия, по крайней мере, если воспринимать это слово в его обычном смысле. Позже выяснится, что его очень волнует благополучие молодых женщин в этой охваченной войной ближневосточной стране. Сейчас они осваивают компьютеры и учатся репортерскому делу при поддержке основанного им фонда и при содействии его же медиакомпании. Своим экстравагантным заявлением Рулли хочет привлечь внимание к тем свойствам биткоина, которые расширяют возможности его пользователей. Как и Бирн из Overstock, он выступает активистом, используя свои финансовые ресурсы для того, чтобы влиять на модель поведения людей и побуждать их использовать криптовалюту ради собственного освобождения.
     Находящийся в Афганистане фонд Women’s Annex представляет собой неприбыльную организацию, существующую благодаря поддержке коммерческой компании Рулли Film Annex – сегодня действующей под новым брендом Bitlanders. Этот фонд администрирует сайт с видеоконтентом, который выделяет часть своей прибыли на поддержку малобюджетных производителей кинопродукции во всем мире. Рулли вдохновился идеей создания подобного сайта после просмотра созданного по заказу НАТО и размещенного на его сайте видеоклипа о Ройе Махбуб – СЕО афганской компании Citadel Software. Он познакомился с ней, когда она окончила школу, а сейчас эта миниатюрная бизнес-вумен, которую журнал Time в 2013 году включил в число ста наиболее влиятельных женщин в мире, возглавляет фонд Women’s Annex. Вместе со своей компаньонкой Ферештек Форух, как и Махбуб, родившейся в Иране в семье беженцев из Афганистана, она руководит перспективной студенческой ассоциацией, в которую входят более 50 тысяч девушек-подростков из 11 школ, разбросанных по всему Афганистану. Именно они разработали программу, которая на наших глазах приобретает глобальный характер.
     До прихода в школу многие женщины – участницы программы никогда не видели компьютера. Сейчас они учатся вести блоги, делать видеоклипы, писать программы и разрабатывать стратегию развития средств массовой информации. Их обучение полностью оплачивает фонд Women’s Annex, но многие студенты – а всего их более 6000 – зарабатывают еще и на контенте, поставляемом компании Bitlanders. Они представляют свои работы, редакционный совет оценивает, насколько широкое распространение они могут получить, точно так же, как и работы, представляемые другими сотрудниками. На основе этих критериев формируется так называемый базз-счет, позволяющий судить о том, какой доход они могут принести. Прибыль авторам Bitlander, как и многие другие компании, выплачивает в биткоинах. Одного из авторов, Паризу Ахмади, мы встретили на презентации нашей книги.
     Решение выплачивать гонорар за видеоклипы в биткоинах неизбежно породило некоторое недовольство среди авторов, давно сотрудничавших с Film Annex и разбросанных по всему миру. Но в нем присутствовала логика. Компания производит множество платежей маленькими суммами на миллионы долларов. Биткоины позволяют проводить такие платежи с минимальными издержками, за счет чего компания экономит на банковских комиссиях за перевод и обмен валюты. Тремстам тысячам авторов Film Annex это также выгодно. Но более весомое преимущество заключается в том, что такой способ осуществления расчетов дает афганским женщинам возможность распоряжаться своими деньгами, обходя ограничения, которые на них накладывает патриархальное общество.
     «Мы знаем, что почти каждый студент в наше время имеет банковский счет, поэтому мы можем перевести деньги с нашего счета (Film Annex) на его счет. Однако трудность состоит в том, что девушки-студентки не имеют права открывать банковский счет, пока им не исполнится 18 лет. К тому же их семьи, как правило, считают, что он им вообще не нужен», – говорит Махбуб. Более того, для девушки отправиться в отделение банка или пункт выдачи переводов той же Western Union небезопасно. Махбуб лично сталкивалась с такими случаями: «В Афганистане опасно иметь наличные деньги на руках, особенно если перед этим они пришли на твой банковский счет. Некоторым сотрудникам банка становится известно, что вы сняли поступившие на ваш счет деньги, и они вполне способны поделиться этой информацией с кем-нибудь за пределами банка. Я всегда ходила в банк в сопровождении четырех-пяти коллег, желательно мужчин, чтобы снять деньги со счета и раздать их студентам». Биткоин разрешил проблемы афганских девушек, обучающихся в школах Women’s Annex, даже если одновременно создал другие.
     Впервые Рулли заинтересовался биткоином в середине 2013 года, когда услышал о крупных инвестициях Тайлера и Кэмерона Винклвоссов в цифровые валюты. Очень скоро криптовалюта стала для него непреходящим увлечением, а также способом, с помощью которого он претворял в жизнь свою философию расширения возможностей человека, позаимствованную из опыта тренировок по дзюдо. Рулли с его благородной сединой очень любит вспоминать истории о банкирах из семейства Медичи, правившего в его родной Флоренции в эпоху Ренессанса. Он с удовольствием приводит слова Человека-паука – «огромная сила неотделима от огромной ответственности», – чтобы обосновать их тягу к зарабатыванию денег. С этой точки зрения он считает биткоин инструментом построения «цифрового общества» – нового социума, основанного на стремлении к личностному совершенству, когда каждый оценивается по своей способности к творчеству. Рулли утверждает, что биткоин помог компании Film Annex довести до такого совершенства свою концепцию базз-счета, что теперь ее можно использовать в качестве постоянно действующего стимула личностного роста. Биткоин, по его словам, приводит к тому, что «…проявляется истинная ценность каждого удара по клавиатуре». «Отныне, даже если вам кажется, что какое-то время можно делать контент низкого качества, этим вы неминуемо разочаруете модераторов и ваш базз-счет начнет падать. В результате вы рискуете подорвать свою долгое время создававшуюся репутацию, а вместе с ней и свои доходы в долгосрочной перспективе».
     Однако основная проблема состоит в том, что даже в США способов потратить биткоины не так уж много, а в Афганистане этот вопрос стоит гораздо острее. В числе прочих Film Annex рассматривает и такой вариант решения – организовать взаимодействие с электронной валютной площадкой Atlas ATS, которая находится в Афганистане и занимается, помимо всего прочего, обменом биткоинов на местную валюту. Однако Рулли без особого энтузиазма рассматривает этот вопрос, поскольку, по его мнению, этого явно недостаточно. Он хочет создать валютную биржу, которая занималась бы исключительно обменом биткоина на другие цифровые валюты, не отвлекаясь на операции по обмену рупий или долларов. «Я искренне верю в то, что если удастся загнать людей в новую экономику, то они сумеют сделать ее максимально эффективной. Если предоставить людям возможность выхода из новой экономики, они рано или поздно ее просто отбросят, а вот если единственным способом разбогатеть будет обмен биткоинов на догикоины или лайткоины, то люди очень быстро станут экспертами в этом деле… они станут лучшими трейдерами цифровалют в Пакистане».
     Рулли предпочитает другой путь решения этой задачи: именно Film Annex должен предоставить своим авторам возможность потратить гонорар в биткоинах. С помощью собственной кредитной карты American Express он покупает подарочные сертификаты на Amazon, предоплаченные телефонные сим-карты и прочие товары, которые несложно доставить в Афганистан, а затем предлагает их к продаже через сайт Film Annex. На персональном счете каждого автора показана не только сумма заработанных денег, но и список товаров, которые можно на них купить за биткоины. Он хотел бы, чтобы афганские девушки тратили свои деньги на высокотехнологичные товары вроде анонсированного смартфона Mozilla за 25 долларов, который можно использовать как видеокамеру и инструмент для производства более качественного видео и контента для своего блога. Рулли пытается превратить сайт Film Annex в своего рода замкнутую интернет-экономику.
     Многие составили представление об афганских девушках по единственному фото, завоевавшему широкую известность под названием «Афганская девушка», сделанному в 1985 году фотографом National Geographic Стивом Маккарри. На нем изображена двенадцатилетняя девушка в потрепанной красной шали в афганском лагере для беженцев, в ее прекрасных зеленых глазах застыл вызов. Наверное, в наше время положение большинства афганских девушек не настолько отчаянное, как у этой юной беженки, но даже после изгнания женоненавистнического средневекового Талибана и формирования нового общественного устройства под прикрытием оккупационных войск США Афганистан все равно остается обществом, в котором доминируют мужчины. Женщины считаются людьми второго сорта. Большинство из них не имеют права распоряжаться собственными деньгами или покидать дом без сопровождения кого-либо из взрослых мужчин-родственников. Неужели Франческо Рулли, его Film Annex или биткоин способны их освободить?
     «Я против благотворительности, – говорит Рулли. – Мы учим их самостоятельно зарабатывать себе на жизнь»[238]. И еще он добавляет: «Моя логика такова: что способно обеспечить этим девушкам безопасность?.. [Если она зарабатывает собственные деньги], гораздо выше вероятность, что брат или отец защитят ее в случае необходимости: ведь она ценный актив для своей семьи, а не человек второго сорта… Возможно, со временем семья поймет, что им выгодно не только защищать эту девушку, но и инвестировать в ее развитие».
     По словам Махбуб, девушки, ставшие членами большой семьи Women’s Annex, начинают мыслить так: «Вначале большинство родственников не хотят, чтобы девушка изучала интернет. Они не дают на это согласия, потому что считают интернет чем-то очень плохим. Но когда девушки начинают зарабатывать деньги, семьи начинают их поддерживать. Глядя на это, и окружающие меняют собственное мнение, поддерживая своих дочерей. Поэтому наша семья – это не только те девушки, которые учатся в наших школах, но и общество, сложившееся вокруг них».
      
     В США компании, занимающиеся процессингом платежей в биткоинах, например BitPay или Coinbase, обычно ищут коммерческие фирмы, желающие конвертировать свои поступления в биткоинах в доллары, и предлагают им эту услугу бесплатно. В Аргентине ситуация диаметрально противоположная. Такие фирмы, как BitPagos со штаб-квартирой в Сан-Франциско, обменивают долларовую выручку отелей и прочих компаний, обслуживающих туристов в Буэнос-Айресе, на биткоины. Почти в каждом выступлении фанатов биткоина на тему о его перспективах в развивающихся странах в числе первых упоминается Аргентина. Биткойнеры надеются, что их детище не просто получит распространение в этой стране, но и покажет примеры того, как на практике можно вывести капитал за рубеж в обход запретительных мер государства, обязывающих хранить деньги в ненадежной и непопулярной национальной валюте.
     Сервис BitPagos столь привлекателен для многих бизнесменов в Аргентине, поскольку предлагает им гораздо более выгодные курсы обмена валют[239]. В середине июня 2014 года каждый доллар, полученный от продаж по кредитным картам, проходил через аргентинскую банковскую систему и превращался в 8,15 песо, то есть почти по официальному курсу доллара к песо. Зато наличные доллары можно было обменять по гораздо более выгодному курсу, получив 12 песо за доллар в каком-нибудь нелегальном обменном пункте cueva , которые расплодились в неимоверном количестве и явно процветали как в Буэнос-Айресе, так и в прочих городах. На этом черном рынке песо стоил существенно ниже 8 центов, и за вырученные от обслуживания туристов доллары можно было получить больше местной валюты. Однако в наше время многие туристы оплачивают гостиничные счета кредитной картой. Биткоин предлагает предпринимателям еще один выход. На валютной торговой площадке Local Bitcoins Argentina, где сделки по купле-продаже валюты заключаются между физическими лицами, курс продажи биткоина по состоянию на конец июня 2014 года был равен примерно 6400 песо. Если исходить из текущего курса обмена биткоина на доллар (около 560 долларов за биткоин), кросс-курс обмена доллара на песо через биткоин составит около 11,42 песо, что на 40 % выгоднее, чем обмен по официальному курсу.
     В последние восемь лет, после того как Аргентина вступила в очередной цикл финансового кризиса, повторяющегося примерно раз в десятилетие, аргентинцы воспринимали доллар как своего рода страховку от бешеной инфляции. По мере ухудшения ситуации правительство всячески пыталось изъять доллары у населения, чтобы выплатить задолженность зарубежным держателям облигаций и поставщикам энергоресурсов. Президент Кристина Фернандес де Киршнер пошла ва-банк. Ее правительство резко ограничило аргентинцам доступ к иностранной валюте, иногда меняя правила изо дня в день, чтобы защитить свои валютные резервы. Это до предела усложнило жизнь тем представителям бизнеса, которые регулярно ведут валютные операции. Именно поэтому буйным цветом расцвел черный рынок валюты с гораздо более низким курсом обмена песо на другие валюты.
     Эмигранту из США Майку Абриделло, управляющему отелем Prodeo Hotel & Lounge в престижном пригороде Буэнос-Айреса Палермо Сохо, биткоины, получаемые от BitPagos, дают возможность обойти эти обременительные законодательные нормы и застраховаться от капризов чрезмерно волатильного валютного рынка[240]. «В настоящее время биткоин предлагает всем работающим в Аргентине гораздо более технологичный и эффективный вариант вывода денег», – говорит он. Некоторые клиенты BitPagos рассматривают биткоин как надежное хранилище ценности по сравнению с песо. Если вспомнить о волатильности обменного курса доллара на песо, это может показаться сумасшествием. Но если учесть, что, по неофициальным статистическим данным (которым, кстати, доверяют гораздо больше, чем подверженной фальсификации государственной статистике), темп инфляции в последние годы составляет около 30 %, то песо потерял гораздо больше за последние 10 лет. Далеко не только престарелые аргентинцы еще помнят темп инфляции 10 000 %, который наблюдался в период гиперинфляции в конце 1980-х годов. Для таких людей «биткоин – хороший способ застраховать свои накопления от инфляции», считает CEO BitPagos Себастьян Серрано.
     Не существует достаточно надежного способа измерить степень распространенности биткоина в экономике тех или иных стран, но Аргентина в этом рейтинге, безусловно, опередила многих. На биткоиновой бирже Local Bitcoins в Буэнос-Айресе в течение большей части 2014 года было зарегистрировано в три раза больше трейдеров, чем на Манхэттене, а Ассоциация биткойнеров Аргентины известна тем, что проводит самые многолюдные семинары биткойнеров в мире. BitPagos оказался прямым бенефициаром всех этих событий. К середине 2014 года компания уже подписала договоры на обслуживание более чем с 600 коммерческими компаниями в Латинской Америке, хотя и не все они очень активно пользуются предоставляемыми услугами. После того как объем их транзакций за три месяца удвоился, стартап провел мобилизацию инвестиционного капитала на сумму 600 тысяч долларов, получив в том числе инвестиции от Pantera Capital Management и SecondMarket, CEO которых – Барри Силберт, а также от Draper Associates с Тимом Дрейпером во главе. Другие фирмы тоже почувствовали, что в этой области кроются большие возможности: процессинговая компания BitPay из Атланты открыла офис в Буэнос-Айресе, а вновь созданная биткоиновая биржа BitPay начала работу в мае 2014 года.
     Наиболее опасающиеся кризиса аргентинцы все же не решились экспериментировать с биткоином и, чтобы обрести уверенность в будущем, воспользовались старым добрым способом обезопасить сбережения: купили красивые зеленые бумажки. Хотя до середины 2014 года правительство не принимало никаких законодательных актов против биткоина, на сайте Центрального банка страны было размещено строгое предупреждение о связанных с ним рисках. В частности, там говорилось, что к выпуску «так называемых криптовалют» не имеет отношения Центральный банк, «равно как и любые другие международные органы, регулирующие денежное обращение, поэтому они не считаются легальным средством платежа и ничем не обеспечены». Однако риск введения жестких ограничительных мер присутствует всегда. Атаки правительства на криптовалюты наблюдались в Китае, да и во многих других местах. Правительство всегда может разорвать связи между биткоином и традиционной банковской системой, постаравшись всячески усложнить клиентам привязку своих банковских счетов к счетам на валютных онлайн-биржах, например, работающих с парой биткоин – песо. Но, как и во всех вопросах, связанных с криптовалютами, издержки на введение запретительных барьеров сопоставляются с издержками от их отсутствия. В Аргентине это позволяет биткойнерам вроде Серрано предпринимать еще более решительные шаги, чем тот, который сделал Абед в отношении комиссионных за транзакции на Барбадосе. Но уверены ли вы, что захотите связаться с аргентинскими песо?
      
     Бизнес по обслуживанию денежных переводов выехавших на заработки эмигрантов создает впечатление вполне созревшего для внедрения низкозатратного биткоина. Нынешняя модель бизнеса основана на электронных переводах через старые банковские каналы, и владельцы последних взимают достаточно высокие комиссионные за свои услуги. В глобальном масштабе это колоссальный бизнес.
     В соответствии с данными Всемирного банка, в 2016 году общая сумма переводов, отправленных эмигрантами на родину, должна превысить 500 миллиардов долларов. «И это только официальные переводы», – подчеркивает эксперт Дилип Рата[241]. Он занимается мониторингом переводов по заданию Всемирного банка. По его оценке, пересылка еще 200 миллиардов долларов не фиксируется банками. Эти цифры намного превышают примерно 125 миллиардов долларов, ежегодно выделяемых развитыми странами в качестве благотворительной помощи. Многие страны получают больше валюты от частных переводов, чем от всего официального экспорта. Более того, эти суммы уже очищены от комиссионных и сборов, уплачиваемых эмигрантами посредникам, например, той же Western Union. В среднем комиссионные и сборы составляют около 8,5 % от общей суммы переводов, но в некоторых странах они достигают 10 % и даже более. В странах, где годовая заработная плата исчисляется несколькими сотнями долларов, такие издержки становятся существенным финансовым бременем.
     Кенийцы, живущие за рубежом и желающие переслать деньги на родину, могут выбирать между, скажем, Western Union и MoneyGram, но обе компании взимают высокие комиссионные. Хотя процент лиц, имеющих банковские карты, в Кении составляет 42 % от всего взрослого населения, что превышает аналогичный показатель многих других стран, большинство населения все же не пользуется банковскими услугами. Однако опыт Кении в сфере микрофинансов и телекоммуникаций подтолкнул население к мысли о том, как можно разрешить эту проблему. В частности, особый ажиотаж вызвал один из предложенных продуктов под названием M-Pesa.
     M-Pesa («М» означает «мобильный», а «Pesa» с суахили переводится как «деньги») начинался как эксперимент крупнейшей кенийской телекоммуникационной компании Safaricom. В стране гораздо больше жителей имеют мобильный телефон, чем банковский счет, и экспертам по микрофинансам в 2000-х годах пришло в голову использовать телефоны для того, чтобы выдавать клиентам кредиты и получать проценты и погашение основной суммы долга. Поэтому в 2007 году Safaricom запустила пилотную программу, позволявшую владельцам телефонов перечислять через них деньги, то есть эффективно переводить стандартные единицы – предоплаченные минуты разговора – в своего рода деньги. Эта система быстро приобрела невероятную популярность. Сегодня две трети кенийцев пользуются ею, и через нее проходит около 25 % общего ВВП Кении. Компания Vodafone, владеющая 40 % акций Safaricom, вывела на рынок аналогичный продукт в Танзании, ЮАР, Мозамбике, Египте, Фиджи, Индии и даже Румынии.
     Чтобы подключиться к M-Pesa, нужно открыть счет и получить программу «электронный кошелек» для установки на свой телефон[242]. Чтобы пополнить кошелек, владелец идет к местному агенту Safaricom – только в Кении их работает около 15 тысяч – и платит ему наличными в обмен на соответствующее количество «е-флоута». Эти деньги существуют не как кенийские шиллинги, а скорее как общее платежное требование ко всей системе «е-флоута» в M-Pesa. Эта система гарантирована депозитами в банках, где Safaricom имеет счета. Пользователи могут пересылать деньги другим владельцам счетов M-Pesa, оплачивать минуты разговора или свои счета. Чтобы снять деньги, владелец счета опять идет к агенту и делает соответствующую заявку. Если у него на счету достаточно «е-флоута», агент немедленно обменяет его на деньги.
     Для запуска этой системы у M-Pesa имелись некоторые предварительные условия. Во-первых, Safaricom располагала не только телекоммуникационным оборудованием, но и обширной инфраструктурой на местах, а также тысячами агентов. Во-вторых, на начальном этапе M-Pesa посчастливилось не подпасть под меры государственного регулирования. Затем некоторую роль сыграла политика. После ожесточенных споров о выборах в декабре 2007 года во всей Кении поднялась волна насилия.
     Множество людей были убиты, и вся страна погрузилась в пучину кризиса. Поскольку работа государственных учреждений была практически парализована, население поняло, что единственный способ надежно перевести деньги – это M-Pesa. Например, волонтерская организация Concern Worldwide, не сумев доставить помощь в отдаленный район Керио Валли из-за беспорядков, сочла M-Pesa удачным решением этой проблемы[243]. Она послала своих представителей в долину и помогла людям открыть счета. Некоторым семьям пришлось раздать телефоны и солнечные зарядные устройства. Поскольку ближайший пункт обслуживания M-Pesa находился примерно в 80 километрах, был открыт временный пункт обслуживания в местном полицейском участке. Идея сработала: волонтерам удалось помочь населению изолированного беспорядками поселка, причем перевод денег через систему Safaricom обошелся намного дешевле, чем доставка в отдаленную местность продуктов и припасов. Однако эта история говорит не только о полезности M-Pesa для решения конкретной задачи, но и о том, что эта технология найдет широкое применение в мирное время, хотя ее истинная ценность стала очевидной для пользователей благодаря чрезвычайным обстоятельствам. С тех пор клиенты неизменно сохраняли лояльность этой компании.
     M-Pesa не раз доказывала свою способность спасать жизни в неординарных ситуациях. На своем сайте компания Vodafone сообщает, что в Танзании многим людям, которые живут далеко от больницы и не могут себе позволить туда добраться, Comprehensive Community Based Rehabilitation{25} пересылала деньги на покрытие транспортных расходов через систему M-Pesa.
     Однако не все так гладко: у M-Pesa есть свои недостатки, и перебои в ее работе некоторым образом связаны с проблемами, о которых мы говорили в главе 4: для того, что пользователи считают само собой разумеющимся, на самом деле требуется громоздкая и дорогостоящая инфраструктура. Через руки агентов Safaricom ежедневно проходит огромное количество наличных денег. Это не только очень хлопотно, но иногда и весьма опасно. Когда у агентов заканчиваются запасы наличных денег, им приходится каждый раз решать, что делать, – остановить операции, закрыть лавочку и идти в банк или остановить операции и послать кого-нибудь в банк за деньгами. Агенты, работающие в сельской местности, где клиенты по большей части снимают деньги со счета, а не кладут их туда, сталкиваются с этой проблемой особенно часто. У них не только быстрее заканчиваются запасы наличных денег – фигурально выражаясь, денежная куча, на которой они сидят, – но и риск операций выше, поскольку они находятся достаточно далеко от банковских отделений, а значит, и ехать туда дольше, и времени на обслуживание клиентов остается меньше.
     Кроме того, возникает вопрос: как организовать перевод денежных средств в M-Pesa из-за рубежа? Государственные границы никто не отменял. Мобильная, привязанная к телефону система M-Pesa предлагает более удобный перевод денег из-за рубежа по сравнению с традиционной банковской системой, но эти переводы все равно идут по традиционным маршрутам. Vodafone создала партнерства с компаниями MoneyGram, Western Union и другими платежными системами – со всеми их стандартными комиссионными и прочими издержками, зависящими от банковской системы. Но с помощью биткоина можно отправлять переводы прямо со своего мобильного телефона на мобильный телефон партнера и обойти весь клубок проблем, связанных с дорогостоящими системами международных переводов.
     Наверно, в такой ситуации неизбежно появление кого-то вроде Дункана Голди-Скота, человека с огромным опытом работы в микрофинансах, который решил, что Кения – подходящее место для старта полномасштабного бизнеса денежных переводов[244]. Он связался с экспертом по проблемам микрофинансов Элизабет Россиэлло, чтобы обсудить вопрос о возможности объединения M-Pesa с цифровой валютой (Россиэлло – уроженка Квинса, штат Нью-Йорк, но на тот момент она работала консультантом в Кении). В таком случае сохранятся все преимущества M-Pesa, причем такие переводы обойдутся их получателям даже дешевле, если они приходят из-за рубежа, поскольку родственники в Лондоне или Нью-Йорке будут отправлять их не через традиционную банковскую, а через биткоиновую систему. Назовем эту систему BitPesa.
     Ее организаторы могли бы начать с простого и реалистичного шага – создания единого «коридора» в бизнесе денежных переводов между Великобританией и Кенией, и уже на его основе построить бизнес биткоиновых денежных переводов. Они наняли группу разработчиков, чтобы продумать архитектуру системы, а затем программиста, чтобы реализовать ее программными средствами. Тем временем в Лондон был отправлен менеджер с задачей походить по кафе в районах, где проживают выходцы из Кении, и набрать добровольцев для тестирования новой системы. Само тестирование началось летом 2014 года при участии двух десятков иммигрантов.
     Эта идея пришлась кенийцам по душе не только благодаря возможности дешево пересылать деньги своим семьям. Россиэлло быстро привлекла инвестиции в объеме 700 тысяч долларов, причем одним из инвесторов стал тот же Барри Силберт из компании SecondMarket, который уже инвестировал в аргентинский стартап BitPagos. Его компания разрабатывала собственную электронную площадку для торговли биткоинами. Эксперт могла бы привлечь и больше средств. «Мы провели 30 встреч за две недели, обсуждая возможности объединения биткоина и M-Pesa в одну систему и видя, как загораются глаза инвесторов», – рассказывает она. Инвесторы поняли, что им предлагается простой и потенциально очень эффективный способ завоевать долю рынка, отбив ее у десятка монополистов вроде Western Union, которые буквально накинули финансовую удавку на глобальный бизнес. После того как в ноябре 2013 года, то есть еще до момента выпуска первого продукта, Bloomberg опубликовал статью о компании, Россиэлло начала получать звонки от «состоятельных» подписчиков Bloomberg по поводу торговой площадки и фирм в Калифорнии – они хотели купить пакет акций. Но она не собиралась отдавать контрольный пакет в чужие руки. «Я сказала “нет” многим крутым парням», – призналась она.
     Россиэлло ничего не слышала о биткоине, пока Голди-Скот не рассказал ей о нем. Но она очень быстро поняла, какие в нем кроются возможности, и сегодня ее компания занимается разработкой BitPesa, и это нечто большее, чем отдельно взятый биткоин или другие криптовалюты. Пока из этой затеи ничего не вышло, и микрофинансовый бизнес, возглавляемый банком Grameen Нобелевского лауреата Мухаммада Юнуса, до сих пор продолжает работать во взаимодействии с тем, что она называет «обвалившейся финансовой системой». Альтернативный ее вариант, основанный на биткоине, позволяет сэкономить на разнообразных издержках в традиционной банковской системе и предлагает более широкий выбор возможностей, а не просто недорогие денежные переводы.
     Россиэлло рассматривает биткоин как средство разжигания не только финансовой, но и технологической революции в Кении. Идея состоит в том, что криптовалюта способствует внедрению инноваций, и это очень хорошо заметно на примере Сан-Франциско и некоторых других мест. Она организовала семинар по проблемам культуры инноваций, а еще преподает программирование школьникам. На первом семинаре по культуре присутствовало пять человек, через полгода их было уже 40; они успешно писали программы и предлагали собственные приложения. «Люди очень хорошо на это откликаются, их действительно очень интересуют эти вопросы», – говорит она.
     Сегодня M-Pesa вместе с формирующимся сообществом биткойнеров явно становится мостиком, открывающим Кении путь к технологической революции. Мобильные деньги и доступ в интернет поднимают волну творчества и предпринимательства. Найроби стал одним из самых крупных технологических хабов Африки, если не самым крупным. Иногда этот город называют Кремниевой саванной. Здесь даже есть местная версия 20Mission – дом программистов под названием iHub, расположенный неподалеку от исследовательского центра Университета Найроби[245]. Он занимает большое помещение на четвертом этаже, отделанное в современном стиле. Офис ничем не отличается от аналогичных офисов в Кремниевой долине: в нем много света, комнат для совещаний и презентаций, диванов и мест для отдыха (включая настольный футбол); есть также кофе-бар. Здесь же находятся рабочие лаборатории тех, кто создает инновационные продукты, – именно благодаря им растет Кремниевая саванна. Все это помещение обвито проводами – в буквальном и переносном смысле – и наполнено яркой, интеллектуальной и энергичной молодежью. Тут постоянно проходят всевозможные семинары, звучит непринужденная болтовня, неудивительно, что это место притягивает к себе самых талантливых людей. В мае 2014 года в iHub выступал директор лаборатории средств массовой информации в Массачусетском технологическом университете Джой Ито. Сюда приезжал Эрик Шмидт из компании Google.
     Задачи исследовательского центра примерно те же, что и у Кремниевой долины: стимулировать предпринимательство, создать исследовательскую сеть, привлечь творческие молодые умы и молодых людей – любимое слово Стива Джобса «магия» просто витает в воздухе. Однако в США молодые техно-гики очень часто представляют сенсационные устройства, предназначенные для удовлетворения тех наших нужд, о существовании которых мы и сами не подозревали: вам действительно нужен робот, умеющий подметать пол? Здесь же, в Найроби, молодые изобретатели ориентированы на разработку проектов, удовлетворяющих срочные нужды общества, – например, направленных на совершенствование местного самоуправления, повышение эффективности системы здравоохранения или обеспечение высокого качества воды в водопроводе. Так, группа под названием Geeks in Gumboots («Гики в резиновых сапогах») пытается привлечь внимание технических специалистов к проблемам охраны окружающей среды.
     Как и в каждом случае, когда пришельцы пытались облегчить жизнь туземцев в отдаленном уголке мира, формируется осознание довлеющего над ними колониального наследия и необходимости установить разграничение между помощью и патернализмом. Россиэлло слишком хорошо это понимает и очень злится, когда на каких-нибудь биткоин-конференциях слышит рассуждения не в тему о том, что BitPesa «спасет Африку». Она не желает, чтобы даже неосознаваемые воспоминания о колониальном патернализме влияли на новые идеи. «Здесь действительно работает множество африканцев», – отмечает она.
     Очень важно уберечься от искушения считать криптовалютную технологию, как, впрочем, и любую другую, панацеей. При всех заманчивых перспективах, которые сулят новые технологии, суровая реальность отрицает возможность легких решений, поэтому не стоит рассчитывать и на то, что развивающиеся страны «перескочат» через некоторые этапы развития благодаря дешевым широкодоступным децентрализованным технологиям. Достижения и обещания BitPesa очень важны, поскольку она представляет собой эффективный инструмент для стимулирования экономической активности, а значит, и общего развития. Поэтому истории о Кремниевой саванне имеют значение не только для Кении, но и для всех развивающихся стран. «Это гораздо более интересная история, – говорит Россиэлло. – Все еще только начинается».
     Глубинные причины финансовой изоляции в бедных странах не сводятся к отсутствию банковских счетов и большим комиссионным за переводы. Они лежат глубже: бедные слои населения не имеют доступа к тому, что перуанский экономист Эрнандо де Сото называет «тайной капитала»[246], идея которой состоит в том, что экономический рост и процветание зависят от четко определенных и должным образом задокументированных прав собственности. Де Сото приложил большие усилия, чтобы внедрить в общественное сознание мысль о том, что экономическое развитие должно быть неразрывно связано с документированием активов, принадлежащих бедным людям, – например, домов в трущобах, которыми по праву владеют их собственники, не имея на них никаких документов; бизнеса, который они ведут без всяких регистрационных документов; неофициальных рабочих мест, на которых они получают зарплату «в конвертах». На Западе документы на право собственности на такие активы можно представить в банк в качестве залога и получить под них кредит, с их помощью можно убедить инвестора вложить средства в многообещающий проект. Но бедняки, не имеющие таких документов, обречены влачить нищенское существование. Именно поэтому де Сото и его коллеги из находящегося в Лиме Института либеральной демократии проводят столько времени в трущобах Перу, Гаити, Египта и прочих регионов, выявляя и документируя имущество, принадлежащее бедным людям, а также оформляя ипотечные кредиты. Но все это не более чем скольжение по поверхности. В совокупности оборот этой глобальной неформальной экономики, или Системы Д, как ее называет журналист Роберт Нойвирт, составляет, по его оценке, около 10 триллионов долларов. Если бы это была экономика отдельной страны – Нойвирт предлагает назвать ее Базаристаном или РОУТ, Республикой объединенных уличных торговцев, – она уступала бы по масштабам только экономике США, занимая второе место в мире.
     По мнению автора идеи BitPesa Россиэлло, наибольшие возможности связаны не с самой криптовалютой как таковой, а с технологией, которая за ней стоит. В неформальной экономике у людей имеются колоссальные возможности задействовать технологию блокчейна и его свободный от контроля любых централизованных организаций неоспоримый публичный журнал для обмена активами и информацией, избавившись от всяческих посредников. Эти его свойства создают уникальные возможности по преодолению институциональных и юридических барьеров на пути их совершенствования. Снижение расходов на денежные переводы – это только начало. Как уже говорилось, слабые и коррумпированные институты служат основной причиной отторжения бедняков банковской системой, поскольку лишают их шанса доказать банкирам свою состоятельность и привлекательность. Конечно, блокчейн способен заменить многие из этих организаций, если возьмет на себя децентрализованные полномочия по подтверждению юридических обязательств и общественного статуса людей – по крайней мере, если верить новой волне биткоиновых новаторов. Добившись этого, блокчейн смог бы резко повысить уровень вовлеченности населения в легальную экономику.
     Мы обсудим множество новых идей, когда в следующей главе будем рассматривать так называемые изобретения поколения Биткоин 2.0. Теоретически революционная модель аутентификации информации могла бы оградить бедняков от некомпетентности и коррупции бюрократов и судей. Можно создать цифровые регистры сделок с недвижимостью, полностью администрируемые криптовалютной компьютерной сетью без всякого участия центрального правительства. Они позволят дешево и надежно управлять базой данных о правах собственности на недвижимое имущество, формируя цифровые документы, на основании которых можно получить кредит как в традиционной, так и в цифровой валюте. Взяточничество судей означает, что в развивающихся странах при ведении бизнеса люди не могут полагаться на бумажные контракты и тем самым приобщиться к «тайне капитала» де Сото. Но они могли бы доверить контроль этих документов безошибочному и неподкупному блокчейну.
     Джонатан Мохан работает на электронной площадке нового поколения Биткоин 2.0 на базе блокчейна Ethereum, которая ориентирована на разрушение любых юридических и договорных ограничений[247]. Он предлагает убедительное объяснение того, каким именно образом эти «интеллектуальные контракты», разработанные для выполнения через блокчейн с помощью специальной программы, поспособствуют развитию неформальной экономики. «Как только вы договорились о дополнительном обеспечении выполнения контракта и блокчейн его зарегистрировал, вы обретаете уверенность в том, что здесь не может быть никакого мошенничества, а значит, вам не нужно искать третью доверенную сторону», – объяснял Мохан на конференции «Секреты биткоина» в Нью-Йорке. – Поэтому заключить контракт становится значительно проще, и все связанные с ним проблемы решаются сами собой. Независимо от того, находитесь ли вы где-то в Африке или Китае – черт возьми, да хоть бы в США! – вы уверены в том, что все будет по закону, поскольку система исполнит контракт точно так, как было договорено».
     Возможно, на практике вовсе не все связанные с контрактом проблемы разрешатся сами по себе, но идея, несомненно, многообещающая. Чтобы разобраться в том, как она работает, нам придется вернуться к блокчейну и рассмотреть разнообразные варианты его применения.